Я РЯДОМ

Это был мой очередной день рождения. В памяти он останется как самый худший.

С одной стороны, все шло по ежегодному стандарту: тривиальные поздравления, получение заранее заказанных подарков, посиделки с близкими и шутки про наступившую старость. А с другой — съедающее чувство пустоты и потери какой-то важной возможности для меня оказались в новинку.

Я знаю много людей, которые еще в семнадцать определили для себя главные временные точки поворота в их жизни. Особой фантазией их планы несильно отличались: в двадцать пять они должны были идти в ЗАГС с идеалом из своего воображения, в тридцать разбогатеть, а после можно было и о ребенке подумать. Уже где-то на середине пути каждому из них пришлось внести коррективы в развитие своей биографии. 

Одних поджидала более интересная судьба, а кто-то в собственноручно созданной игре оказался проигравшим. Казалось, и я теперь отношусь ко второй категории, хоть излишними иллюзиями на будущее себя никогда и не питала. 

Говорят, самый достоверный ответ на любой вопрос — первый, пришедший в голову. В мыслях крутилось: «Ты должна помогать детям. Должна».

После ухода гостей мой праздничный вечер был посвящен поиску специализированной организации и контактов для связи. На это ушло около часа. 

— Юлия, добрый вечер. Меня зовут Ольга, я бы хотела стать волонтером в «Тепло души детям». Могли бы вы подробней рассказать, какие обязанности входят в это направление?

— Ольга, добрый вечер. Наберу вас завтра.

С самого утра состояние было волнительным. Я ждала звонка. Само собой, он произошел вовремя. У меня было совещание с заказчиками.

— Ольга, здравствуйте!  Вы вчера меня спрашивали насчет волонтерства.
 
— Да-да, здравствуйте!
 
— Я сейчас добавлю вас в чат с другими волонтерами, они там обсуждают ближайшие мастер-классы для детей. Вы на любой из них можете приехать.
 
— А что-то нужно привозить детям?
 
— Ни в коем случае. Любые подарки могут вызвать у них потребительское отношение. Главное — это общение с ними и проведение совместного досуга. И еще: не спрашивайте у детей про их состояние и не задавайте вопросы про родителей, если захотят, они сами вам всё расскажут.
 
— Хорошо, поняла.

На самом деле ничего я тогда не поняла. Кто эти дети? Как к ним можно приехать без подарков? Что за мастер-классы?
 
Меня добавили в чат. Изначально там было человек тридцать, но после моего появления количество участников возрастало.  
 
Сообщения появлялись с невероятной скоростью, особенно ближе к выходным. Это волонтеры обсуждали ближайшую поездку к детям.
 
Вникнуть в суть диалога было крайне тяжело, а молчать стыдно. Но все же я решила для начала разведать обстановку. 
 
Через пару дней ребята восторженно делились своими впечатлениями от проведенных мастер-классов и прислали фотоотчет. Понимание всей системы начало постепенно приходить.
 
Когда в очередной раз встал вопрос, кто поедет к детям, я с закрытыми глазами напечатала: «Можно мне к вам присоединиться?»

Одиночество никогда не было мне верным другом. Любое начинание дается мне легче, если рядом есть на кого опереться. Смена школы, первый поход на спортивную секцию, поступление в институт — у меня везде изначально были знакомые. Изменять традициям я не стала и в этот раз.

Еще в общем чате мы как-то быстро нашли общий язык с одним из волонтеров — Колей. По аватарке он производил впечатление добродушного парня, который и мухи не обидит. Мы договорились встретиться с ним за полчаса до начала мастер-классов. 

С первых же минут нашего очного знакомства я поняла его самую сильную черту — он магическим образом умеет к себе расположить.

— Я так понимаю, это же дети не из детского дома?

— Да, у каждого из них есть родители, ну, или как минимум близкие родственники. Просто сейчас идет судебный процесс по лишению родительских прав. Причины разные. В общем, эти дети сейчас между возращением домой и попаданием в другое детское учреждение, где у детей уже есть статус «сирота».

— По сколько им примерно лет?

— Здесь делят детей на младшую и старшую группы, но фактически дети в них разного возраста – от пяти до семнадцати.

Мы пришли в центр, где живут дети. Никакого мрака и паутины по углам. Картинки из «Оливера Твиста» с подтекающими потолками и чудовищами-воспитателями как-то автоматически исчезли из головы.

Все внутри напоминало детский лагерь: на входе куча обуви детей и взрослых, сделан свежий ремонт, на полу ковровое покрытие, в спальных комнатах постели были аккуратно заправлены, а в общем зале с большим мягким диваном и телевизором на стене уже шли бурные обсуждения по поводу предстоящего дня.

Пока мы с Колей шли в комнату для проведения мастер-классов, навстречу нам бежали дети с радостными криками: «А ты новенькая, да?»

Малышей на мастер-классе было около десяти. Ни один из них не был похож на другого: как внешне, так и по характеру. Да, были явные лидеры, но никто никого не ущемлял.

Помимо нас с Колей, было еще три волонтера: Герман, Надя и Аня. Для Германа с Надей это была третья по счету поездка в центр. А вот Аня среди всех считалась старожилом: уже четвертый год она посещала детей. Поэтому все были только «за», что основные бразды правления она брала на себя.

— Ребят, сегодня рисуем сказочное животное, которым вы хотели бы стать.

— А чем рисовать? Красками, карандашами или фломастерами?

— В вашем распоряжении все, что вы видите на столах.

Задача волонтера на этих мастер-классах помочь детям выполнить задание, что-то подсказать и поддержать их.

Мы пересеклись взглядом с мальчиком лет четырех. Похож он был на маленького беззащитного ангела: светлые кучерявые волосы, голубые слегка раскосые глаза и по-детски пухлые щечки. По сравнению с остальными он казался очень отстраненным.

— Тебе помочь?

— Не знаю.

— Как тебя зовут?

— Влад.

— Это ты динозавра рисуешь?

— Нет, подводного птерозавра.

— Ух ты! Может, сделаем ему хвост, как у русалки?

— А как это?

— Вот смотри. Сюда плавники сейчас пририсуем, а хвост покроем чешуей.  

— Такой точно только у меня будет?

— Не сомневайся.

— Марин, смотри, что я нарисовал!

Обратился он к девочке года на три его старше. Это была его сестра. Их привезли в центр всего за несколько часов до мастер-класса. Марина на секунду отвлеклась и продолжила работу над собственным рисунком. На нем был изображен мужчина с документами в руках, совсем непохожий на сказочного персонажа.

— Привет, кого рисуешь?

— Этот человек нас сегодня из дома забрал.

Подростки, конечно, отличались своим настроем от малышей. Зашли они вразнобой и с максимально равнодушным выражением лица. Однако, первое впечатление оказалось обманчивым. Каждый из них был достаточно отзывчив и активно принимал участие в наших поверхностных диалогах.

Всего их пришло пять человек: три девочки и двое парней. Девчонки плели себе фенечки, а парни просто играли в компы, которые находились в кабинете. Из-за небольшого количества ребят рассмотреть их всех было нетрудно.
 
Алина, самая старшая, очень скромная и воспитанная. Этот факт немного противоречил ее ярко-рыжим крашенным волосам.

Марк, типичный тринадцатилетний подросток, среднего роста и худощавого телосложения. Из него слово из-под палки не вытащишь, так что, думаю, задушевные разговоры с ним дорогого стоят.
 
К Марку явно была неравнодушна Даша. Она искала малейший повод отвлечь его от увлекательной игры, а в конце мастер-класса подарила фенечку с его именем.

Но больше всех мне запомнилась Катя, девочка со смуглой кожей и мальчишеской стрижкой.  От нее веяло особой силой, и стало сразу ясно — эта дама в обиду себя не даст.

— Хотите я своего брата покажу? Вот он.

— Маленький такой, а сколько ему?

— Скоро год будет. Сейчас там в суде уладится все, и я наконец-то смогу вернуться домой и затискать его. Там сказали, якобы мама много пьет и не может заниматься нашим воспитанием. Все они врут, немного она пьет!

С кем пришел, с тем и уходи — это правило мне внушили еще в детстве. Мы вышли с Колей из центра, и он приступил к допросу.

— Ну, рассказывай.

— Представляла все в разы хуже: уже настроилась, что меня будут называть мамой, и нужно будет готовить документы на опеку.

— А у тебя тоже, да, забавные родители?

Мы обменялись друг с другом взглядом и сдержанной улыбкой, которые означали полное понимание того, о чем говорит собеседник.

На улице была прогулка у младшей группы. В верхней одежде и шапках я мало кого узнала. У детей были самокаты, ролики и различные игрушки. И тут мой очередной стереотип потерпел поражение.

Через неделю я решилась уже выступить в качестве организатора мастер-класса для младших. Подумала, что детям будет интересно опробовать технику рисования с помощью кинетического песка. Подошла я к делу с максимальной ответственностью: каждый из трафаретов распечатала в пяти экземплярах во избежание ссор между юными художниками, с запасом закупила песок разных цветов, клей и кисточки.   
 
В центр я приехала с пакетами таких объемов, будто к ним переезжаю. К счастью, Коля встретил меня и помог дотащить реквизит для моего дебюта.

При виде меня малыши уже побежали обниматься. Неожиданно пришел страх ответственности: вдруг я не смогу им оказать должной помощи, быть рядом с ними на постоянной основе, стать достойным для них наставником. Но эти мысли отступили во время проведения мастер-класса. 

В этот раз нас, волонтеров, было только трое, а детей пятнадцать. Неравное количество человек в командах заметно усложняло процесс. В идеале за каждым ребенком должен быть закреплен отдельный волонтер и вести коммуникацию только с ним. А нас было в пять раз меньше.

Каждый из детей пытался перетянуть все внимание на себя. Мы бегали из одного конца кабинета в другой, как дикие, в тщетных попытках уделить время всем. К тому же компанию ребят пополнил новенький мальчик — Денис с задержкой в развитии. Такие дети требуют к себе особой чуткости.

Волновалась я жутко, ведь вся ответственность за проведение этого события лежала на мне. По возможности я следила за каждым и заметила, что Влад с Мариной уже освоились в коллективе: шумели, отстаивали свое мнение — в общем, стали своими.

Отвлеклась я от них всего на пару минут, а когда подошла, Влад уже слизывал клей вперемешку с песком со своего рисунка.

Вернулась я домой разбитой. Все-таки дети дают и забирают силы в равнозначном объеме. Все мастер-классы проходят в мой единственный выходной на неделе, еще и с утра. Так что возможность выспаться и успеть выполнить все накопившиеся дела просто отпала.

На моей чаше весов стояли привычная размеренная жизнь и попытка стать каплей в море в будущем этих детей. 

Стало интересно, что же все это время движет волонтером Аней? На вид ей было около тридцати, оказалось, что у неё двое своих детей и один приемный. На протяжении нескольких лет она приезжала почти на каждый мастер-класс, активно принимала участие во всех беседах и искренне переживала за каждого ребенка.

За последний месяц количество наших переписок с Колей в соц. сетях вышло за нормы разумного предела. Мы общались по делу и без, и он стал для меня тем самым мостиком между началом моего пути и его продолжением.  

— Как думаешь, зачем это Кате?

— В подробности не вдавался. Слышал, она хочет усыновить кого-то из детей. Вроде как Машу.

— Светленькая такая, лет пяти?

— Да, еще стесняется постоянно.

— Поняла кто. А ты почему решил стать волонтером?

— Ты прям не в бровь, а в глаз. Меня мама одна воспитывала, отца даже не видел никогда. Хочу убедиться, что не буду, как он. Твоя очередь делиться.

— А я не знаю. Шестое чувство привело.

— Буду рад, если оно тебя и в следующий раз приведет на занятия. Меня переводят в филиал в Питере. Я скоро переезжаю.

В последний свой приезд в центр Коля сам проводил мастер-класс для малышей. Они лепили фигурки из глины.

В этот день количество участников уже изменилось: шесть волонтеров и девять деток. Двое из них вернулись к себе домой, один приболел, а трое отправились в следующее детское учреждение.

Я помогала самой неусидчивой из всех детей Насте создавать крылья для ее волшебной феи. Честно сказать, она неплохо справлялась и сама, но ей было важно вызвать максимальный интерес другого человека к своей персоне.

— А у тебя телефон с собой?
 
— Да, а что?
 
— Сфоткай меня с феей. Только принеси мне фотографию, я маме потом покажу.

Коля рассказал детям про переезд и попрощался с ними. Мы вышли из здания точно, как в мой первый визит. Разница лишь в том, что вместе мы в него уже не вернемся.

Прошел уже почти год, как я не появляюсь в центре. Просто исчезла, как будто меня там никогда и не было. Из чата я не вышла и до сих пор читаю сообщения от волонтеров.
 
Катя все-таки смогла оформить опеку на девочку Машу. Влада с Мариной усыновили и хочется верить, что они обретут счастье в новом доме.
 
Что касается меня, то я долгое время проводила анализ своего незакрытого гештальта. Среди волонтеров есть версия, что каждый приходит со своей определенной целью, достигнув которую, уходит из деятельности.

Мне же просто хотелось стать мимолетным воспоминанием хотя бы для одного ребенка. Ведь все мы, взрослые, состоим из образов, которые врезались нам в память еще в детстве.
 
Мы сами приписывали приятным по первому впечатлению людям идеальную картинку жизни, которая должна достаться и нам. И все равно, что за этим воображением ничего не стояло. Именно эти образы вели нас в трудные моменты и служили мерилом для наших решений.
 
Скорее всего в памяти девочки Насти я останусь той самой особой, которая принесла фотографию для ее мамы. А, быть может, она уже и через час после нашей встречи забыла про это. Так я себя утешаю в последний год.

Существует множество способов, как найти с ребенком контакт. Но как щадяще с ним его разорвать — большой вопрос.
 
Думаю, каждый выходец из центра что-то для себя приобретает.